Никитин В.А. Как думает Человечество

Никитин В.: Первая часть касается Института Человечества. Как я понимаю организацию нашей работы и место доклада в этой организации. У нас сформируются три или четыре базовых формата, в которых мы работаем. Первый формат – это безумное чаепитие. Мы вчетвером обсуждаем. Плана обсуждения нет, тема не объявляется, но при этом создаётся некоторое смысловое и вопрошающее поле; разные точки в этом разговоре. И из этого разговора выпадают некоторые вещи, это вопросы, это замыслы, это некоторые полагания. И это функция этого формата.

То, что выбросили, попадает на другой формат. Это – собеседование. Это исследовательский формат. Он подразумевает движение от вопрошания к полаганию имён. Результат вопрошания – это новые имена.

У меня есть давно опубликованная схема «Культура технического цикла»: сначала идёт неприятие того, что есть; столкновение существующей технологической базы; она порождает вопросы, которые порождают некоторые сущности, не имеющие имени. И результатом исследования является формирование имён этих сущностей. И только после этого начинается проектирование. Когда эти неисследованные сущности начинают обретать плоть. Проект переводит эти сущности в некоторые форматы отношений, организующих поведение и т.д.

И следующий формат – это проектный формат (третий формат). И после этого идёт или реализация, или как повод вернуться к нему снова. Таким образом работает у нас машина. Это на данный момент, и это не значит, что мы эти форматы не поменяем.

У меня появился исследовательский замысел – это начальная школа человечества, или учение о началах человечества. Это то исследовательское направление, за которое я взялся. Начальная школа на данный момент – пустое место, которое нужно обозначить в границах и наметить некоторые содержательные точки. Исследование начинается всегда, когда уже это смысловое облако сформировалось. У нас есть смысловое облако и много новых имён, не увязанные в систему.

У меня возникли некоторые исследовательские вопросы. Они не появляются тогда, когда есть это беспорядочное смысловое поле. Из того, что мы обсуждали, стало понятно, что жить в спонтанном времени очень сложно. Мы много раз обсуждали переход от времени закономерного ко времени спонтанному. Всё время хочется из времени спонтанного выскочить. Вопрос – обратно? В закон? Сейчас очень многие пытаются найти законы этого иного времени, в которое мы попали. Или каким-то образом научиться жить со спонтанным, сложным и непредсказуемым.

Так вот, какие вопросы возникли у меня:

Первый вопрос – как выйти за пределы предельных, но локальных пониманий человечества? Имеется в виду иудейско-христианские, буддистские, даосские, индуистские – это всё предельные понимания. Там везде стоит предел. А что делать с этим?  Для этого есть несколько стратегий: подавить локальность твоего понимания и сделать его всеобщим. Христианство, ислам «успешно» эту стратегию реализуют.

Вторая стратегия – это включить (это буддизм). Есть попытки сделать синтез. Почему-то считается, что синтез – это хорошо. Это слабый вариант мыслительной работы – произвести синтез.

Есть концепция – вернуться к истокам. Что у всех один исток, к которому нужно вернуться. У нас это неоязычество.

Или есть ещё вариант – выскочить за пределы. Меня привлекает только последний, но этого ещё никто не делал. Но я так полагаю, как гипотезу своего исследования, что нужно «выскочить за».

Второй вопрос – если выйти за, то как? Как освободиться для творения и скачка за? И при этом сохранить соотнесение с тем, что уже сотворено? То есть, как говорить о человечестве, а не о персональных открытиях. Как соотнести эти две вещи? И что удерживает это соотнесение? То ли способность к трансценденции, то ли некоторые парадоксальные состояния. Или что нужно сделать? Возможно, после процедуры или акта творения, возврат в преобразование. Или этим озабочены хранители и учителя человечества. Это их особая позиция в этой школе создания человечества.

И последний вопрос – как соотнестись с иными нечеловеческими сущностями? Ведь мы говорили, что человечество – это не обязательно только особи вида Homo sapiens sapiens. Возможны и другие сущности, я уже не говорю про инопланетян, с которыми каким-то образом надо соотноситься. И здесь принципиальный вопрос в том, они ли должны включиться в то человечество, которое мы создаём, или человечество включается в состояние некого живого космоса со многими другими сущностями.

А теперь некоторое фоновое отступление для того, чтобы было понятно, что если с одной стороны мы говорим, что человечество – это не совокупность «человеков», не социум, а с другой стороны представляется, что всё-таки это небесные сущности или кто это?

Хочу охарактеризовать несколько людей, которые для меня являются представителями, теми, кто входил и входит в Человечество. Те, кто туда заходили и там оставили нечто своё, сотворили.

1) Апостол Андрей Первозванный – во-первых ученик, первый ученик Христа. Во-вторых – учитель, апостол, который обходил землю, учил через страдания, через потери, и который в итоге был распят. И пострадал за страдающего, ведь Христос – это Бог, который страдал и страдал за нас. Апостол Андрей, безусловно, принадлежит к тем, кого мы относим к Человечеству.

2) Януш Корчак – врач, офицер русской, а потом польской армии, который занимался больными детьми, а потом просто стал великим педагогом. С одной стороны он автор известной книги «Король Матеуш Первый», с другой стороны он автор книги «Как любить ребёнка». Он жил в Киеве в 18 году и здесь был руководителем детского интерната.

Он совершил невероятный поступок, он попал в Варшавское гетто, откуда его хотели спасти, но он отказался уходить от детей, потому что в гетто он попал вместе с детьми, за которых отвечал. 200 детей было на его попечении. Их вывезли в Треблинку, там ему снова предложили свободу, он отказался. И совершенно невероятное описание, как он построил детей и повёл в газовые камеры. Учитель и врач – это, безусловно, представитель Человечества.

3) Владимир Вернадский – человек, который помыслил человека и человеческое сознание, как то, что организует природу и космос. Помимо него эту мысль обосновал и высказал священник и антрополог Пьер де Шарден, но это прорыв в мышлении и Вернадский его сделал.

4) Лука Войно-Ясенецкий – архиепископ, доктор богословия, врач, лауреат Сталинской премии первой категории. 11 лет в лагерях. Человек, который не отказывался от своего сана, не смотря на все преследования, который оперировал и лечил, не смотря на все запреты. Написал прекрасную богословскую книгу о человеке и человеческой душе, в которой высказал представление о том, что человеческий дух (душа и дух) не сводим в телесной оболочке. Он заявил, что человеческая память хранится в облаке. Почему мы так много вспоминаем? Потому что нас оперативное что-то держит, а вся наша жизнь отпечатана снаружи. И что дух человеческий живёт вне времени и всегда охватывает всё целиком. Его причислили к лику святых. Безусловный представитель Человечества.

5) Михаил Булгаков – врач. Я сошлюсь на его книгу «Мастер и Маргарита», которая сначала называлась «Консультант с копытом». И там сама фигура мастера является чрезвычайно важной. Многие исследователи видели за ней Гоголя и Сковороду, некоторые самого Булгакова. Но вот эта фигура сострадающего мастера, любящего, который заслужил покой – это тоже то, что относит нас к Человечеству.

6) Михаил Врубель – человек много переживший, безусловный гений. Человек, создавший фреску «Схождение Святого Духа на апостолов». И одновременно сделавший совершенно невероятные эскизы надгробного плача для Владимирского собора, сделавший чёрную Богородицу и ещё много. И при этом очень много у него ангелов и демонов. И тут что важно? Он жалел, сострадал этим демонам. Его тема демона, в котором проявляется человеческое – это иллюстрация к «Демону» Лермонтова. Он пострадал за это, как считал сам: умер его сын, он начал сходить с ума, но вот он попытался сочувствовать ангелам и демонам. Тоже представитель Человечества.

Это совершенно реальные люди, поэтому мы не говорим о чём-то абстрактном. Ещё много можно привести примеров. Доктор Янковский, которого считали Киевским святым. Мне это нужно всё как пример, кого мы можем относить к Человечеству.

Теперь я перехожу в методологический план. Как думать за этими предельными сущностями? Подступаю к разбору первого вопроса. Я, на данный момент, знаю две основные формы думания – это идейная и позиционная. Думаю, что это две развёртки единого магического мира через натуральную магию и через мудрость постижения. Как-то магия разошлась на разные линии.

Что имеется в виду под миром идейным – это предположение, что в основании лежат некоторые вечные изначальные идеи, универсальные по Платону, к которым привязаны все принципиальные высказывания. Из них состоит некоторый универсум. Эти высказывания организованы в некой логике, идеи обнаруживают и систематизируют. Единицами идейного мира являются логики, концепты, антологии, теории, как некоторые фрагменты этого универсума. И делается ориентация на познание, на обретение полного знания.

Позиционное мышление (думание) – это состояние основательного предельно принципиального и персонального высказывания. Персонального, а не универсального. Такое высказывание парадоксально, оно одновременно возможно и невозможно по своему устройству. Позиционное высказывание обязательно подразумевает иные позиционные высказывания. Их соотношение задаёт возможность и содержание формирования новых позиций. Единицами позиционного мира являются учения, школы, притчи, позиционные фокусные схемы, в общем – целостность.

Позиционные высказывания образуют связности, которые связаны между собой некоторыми траекториями, не имеют границ и не имеют универсальной логики описания этих связностей, и основаны они на идее исследования, проникновения в суть. Не познание, а проникновение. Это различение в какой-то мере не моё. Это исследование Пятигорского по буддизму, где он связал дхармы с позициями. И объяснил, что мир дхарм или мир позиций принципиально отличен от мира европейского мышления, логически организованного.

Мне представляется, что мы в последние годы практиковали позиционное мышление. Оно было названо и оформлено ещё в  методологии, позиционные схемы и отдельно идея фокусов. Мы это связали в позиционные схемы и идею развёртывания фокусов через позиции.

Дело в том, что эти две формы могут быть дополнительными. Вопрос, какая является объемлющей, а какая является внутренней. Мы работали в диалоге, что объемлющей является позиционная схема, идейные элементы берутся внутри позиционных, причём понятно, что в европейском мышлении существовали оба направления. Для меня источником позиционного мышления является Сократ и вся линия Сократа, а вот линия Платона и Аристотеля, которая победила в европейском мышлении – это линия идейная?

Причём последние 70 лет европейская философия начала активный переход к позиционному мышлению – это и феноменология, и Хайдеггер, и экзистенциализм, и в том числе лучшие из постмодернистов, такие как Делёз, начали заявлять об основании позиционного мышления. Потому что явно мышление жёсткое, идейно организованное уже явно не совпадает ни с квантовым миром, ни со спонтанным миром и приходится менять.

И теперь нам нужно понять, какое думание, какое мышление может сделать оба мышления инструментальными и породить другое пространство. Что это может быть? Я думаю, что это мышление (думание) началами. Они не идейны, не позиционны, хотя и то и другое, тоже можно так их помыслить. Они появляются в пустоте, но что или кто вызывает их из пустоты и даёт им существование? Воля, сострадание, мастер? Откуда берутся начала? Как они кладутся?

В схеме, которой мы давно пользуемся «Мир мнений, точек зрения и позиций», в позициях есть основания, пределы и принципы, а вот начала на схеме лежали за пределами, и в этом смысле они не входят в позиционное мышление.

Из зала: У меня есть вариант ответа, откуда берутся начала. Коль оно персонально, мне представляется, что они берутся из столкновения подростковой персоны с миром. И во многом случайно.

Никитин В.: Это столкновение очень важно, оно вообще образует способность к вопрошанию. Но начало ещё не возникает. Это предусловие. И это первое примечание на полях, что в школе начал и в начальной школе это является базовым. Или вы ребёнка удивите, и у него появится способность вопрошать, или вы своими ответами навсегда отобьёте эту способность.

То же самое, но как-то по-другому можно сказать и в школе человечества. Или человечество считает, что оно всё знает, или человечество не потеряло способности вопрошать. Потом на схеме станет понятно, что сейчас у человечества (у людей) эту способность стремительно отбивают.

Зафиксировали вопрос, что нужно ещё делить позиционное и персональное.

Как мыслится человечество в идейной форме? Это совокупность объектов определённого вида, людей Homo sapiens sapiens. Это результат эволюции и венец творения. Обладает способностью мыслить в идейном формате; социально по сути; ориентировано на прогресс.

При этом есть ещё утопическое представление о человечестве. Оно гораздо интереснее, чем логическое. Логическое – не проработано, оно элементарно. Утопия выходит на пределы и в этом смысле они очень важны, как некоторый материал для размышлений. Фантастика 50-70 годов наиболее продуктивна в этом. Как ни странно, наиболее целостна это концепция Ефремова («Туманность Андромеды», «Час Быка»), Азимов и Стругацкие, которых я ещё буду цитировать. Такого логического объекта, как человечество, не ставилась задача описать. Казалось бы, что это очевидность. Человечество кажется очевидностью и его не пытаются в этой логике описать.

Если мы обратимся к позиционной форме описания, то такой позиции как человечество не существует. Есть очень проработанная позиция человека. Что такое Человечество в позиционной форме? Это часть совокупности страдающих в сансаре существ, которых надо вывести из этого состояния.

Согласно мастера Ошо – это акт освобождения людей и всех живых из круга страданий. Т.е. есть идея человечества, но нет такой заявленной позиции. Её надо создать. Уже, исходя из идеи начала человечества, или про начало мы поймём в процессе осознания позиции человечества. Но в учениях есть проработанная базовая позиция сострадания, которая определяет возможность позиции человечества.

Сейчас я себе позволю длинную цитату из Стругацких «Трудно быть Богом», разговор дона Руматы с доктором Будахом.

«… Что, по-вашему, следовало бы сделать Всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош.

Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе.

– Что ж, – сказал он, – извольте. Я сказал бы Всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть! Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай им кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и то, что разделяет людей».

– И это всё? – спросил Румата.

– Вам кажется, что этого мало?

Румата покачал головой.

– Бог ответил бы вам: «Не пойдёт это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими».

– Я бы попросил Бога оградить слабых, «Вразуми жестоких правителей», сказал бы я.

– Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их.

Будах перестал улыбаться.

– Накажи жестоких, – твёрдо сказал он, – чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым.

– Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придётся карать всех, а я не хочу этого.

– Тебе виднее, Всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили всё и не отбирали друг у друга то, что ты дал им.

– И это не пойдёт людям на пользу, – вздохнул Румата, – ибо, когда получат они все даром, без трудов, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно.

– Не давай им всего сразу! – горячо сказал Будах. – Давай понемногу, постепенно!

– Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится.

Будах неловко засмеялся.

– Да, я вижу, это не так просто, – сказал он. – Я как-то не думал раньше о таких вещах… Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, – он подался вперед, – есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни!

– Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках…

– Я мог бы сделать и это, – сказал он. – Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое?

Будах, сморщив лоб, молчал обдумывая. Румата ждал. Будах тихо проговорил:

– Тогда, Господи, сотри нас с лица земли и создай заново более совершенными. …или еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой.

– Сердце моё полно жалости, – медленно сказал Румата. – Я не могу этого сделать».

 

Мне кажется, что это квинтэссенция того, каким образом строятся у нас утопии, строятся идеи будущего. Как правило, всё на тех первых вариантах, которые Будах произнёс. У всех будет всё и всё будет хорошо. Вот, как утверждают идеологи сингулярности, как только мы дадим всё, всё будет прекрасно.

И вторая цитата из Альберта Эйнштейна:

«Человек – это часть целого, которое мы называем Вселенной, часть, ограниченная во времени и в пространстве. Он ощущает себя, свои мысли и чувства как нечто отдельное от всего остального мира, что является своего рода оптическим обманом. Эта иллюзия стала темницей для нас, ограничивающей нас миром собственных желаний и привязанностью к узкому кругу близких нам людей. Наша задача — освободиться из этой тюрьмы, расширив сферу своего участия до всякого живого существа, до целого мира, во всем его великолепии. Никто не сможет выполнить такую задачу до конца, но уже сами попытки достичь эту цель являются частью освобождения и основанием для внутренней уверенности».

Сострадание противоположно страсти. Страсть – это состояние желаний, обладаний. Это одержимость нашей физиологической энергией и вы не хозяин себе, вы – раб. А сострадание означает, что вы превзошли физиологию. Вы действуете сознательно, вы сами решаете, что делать со своей энергией, вы свободны. Энергия, которая была страстью, трансформируется в страдание.

Сострадание – трансформация энергии. Обычно мы разделены на части вот этими нашими желаниями. У нас нет энергии, мы всю выплёскиваем на реализацию желаний. А сострадание никому не адресовано. Это не взаимоотношение, это ваше бытие, ваш способ жизни. Вы испытываете сострадание ко всему сущему, ничего не требуя взамен. Сострадание невозможно культивировать. Оно возникает тогда, когда у вас нет желаний. Когда у вас нет желаний, всё переходит в энергию сострадания. Сострадание немотивированно, у него нет цели. Сострадание – это энергия.

Величайшая заслуга Будды состоит в том, что он учил, прежде всего, состраданию, и лишь потом медитации. Состраданию необходимо научиться прежде, чем произойдёт просветление. Если не научиться состраданию заранее, то после просветления этого никогда не будет. Вот почему просветлённых было много, а мастеров, которые могли сострадать, мало.

Сострадание – это понимание предельное, это любовь, достигшая зрелости. И хоть Будда учил, что нужно сострадать, большинство учеников его пренебрегли этим, стали просветлёнными и ушли в трансценденцию. А мастера так это те, у кого есть последняя тонкая ниточка, которая связывает с человеческим страданием и страданием всего живого. Они эту ниточку не рвут. И это трудность быть одновременно в трансцендентном состоянии изменённого сознания, перехода, и при этом остаться в этом сострадании. Сострадание – это практически максимальное опустошение, освобождение себя и только эта ниточка. При этом сострадать нельзя со страстью. Сострадание – это всегда спокойствие, и в то же время способность сделать действие, когда это необходимо.

Сострадание – это зрелая любовь, которая освобождена от страсти. Сострадание – принципиально не есть сочувствие. Сочувствие – это всегда привязка к чему-то. Сострадание – это более значимая категория для человечества, чем любовь.

Я четыре связки здесь произвёл:

  • сострадание – это любовь;
  • сострадание – это понимание;
  • сострадание – это энергия;
  • сострадание – это целостность.

Из зала: Сострадание – это понимание, принятие и конкретное действие, участие (обязательно).  Потому что сопереживание – без участия, сострадание подразумевает участие, конкретные действия.

Никитин В.: Те мастера, которые владеют состраданием, они единственные, как утверждается, меняют сознание и меняют мир. Святые этого не делают.

Из зала: Мы столкнулись с архетипикой рабского народа, который никак иначе познавать блаженство не умел, кроме как через страдания. И мы мучаемся с этим языком, пытаясь им выразить то, что в других языках называется как-то иначе. Вы его правильно отметили, но оно несёт на себе культурно-исторический контекст, нежелательный в данном случае.

Никитин В.: Мы понимаем, что должно возникнуть другое имя. То, что я указывал: в результате здесь родится другое имя. Я пока указал на смысл.

Бебешко Т.: Давайте не забывать, что одна из основ, на которой создавался Институт Человечества – это множественность. То, о чём сейчас говорит Владимир Африканович – это действительно фокусное видение.

Никитин В.: Есть два понимания сострадания. Одно – феноменальное, как сострадание конкретному человеку, эмпатия, сочувствие. И второе – трансцендентное, как некоторый способ видеть мир.

Возвращаемся к началам. Есть книга, которая называется «Книга начал» (в русском переводе – «Книга бытия», в греческом варианте – «Генезис» или «Происхождение»). И с чего начинается эта книга? С фразы «И сотворил Бог небо и землю».

(сопровождается рисованием схемы и показом) Небо-земля-творение-космос-ойкумена-человек. Человечество у меня будет в этой зоне, тут пустота, которая  всё окружает, вот в этой зоне творения неба и земли. Это практически точка и мы её разводим.

Из зала: И чем у вас там человечество занимается?

Никитин В.: Я сейчас буду рисовать. (рисует новую схему) Небо, земля, Абсолют, творение. Не утверждаю, полагаю. Вот здесь лежат начала. Здесь лежит смерть и жизнь, и рождение (где земля). Без обсуждения жизни и смерти, рождения, творения, начал говорить о человечестве, с моей точки зрения, нельзя.

Здесь зона трансценденции, здесь зона экзистенции. Здесь у меня социум, здесь человек. Человек – это тот, кто способен к экзистенции. Здесь у меня мастера, те, которые способны к трансцендентности. Здесь, учитывая наши наработки, на переходе к социуму есть принцип. Здесь предел, а где-то здесь основание. Соответственно, у социума власть, интерес, насилие. Вот из этой точки три базовых формы любви или сострадания:

1 – к целому или к целостности. Мастера озабочены потерей целостности или целого.

2 – к жизни или к живому.

3 – к свободе, к освобождению от частичности и мёртвости. От всего того, что связано с властью, интересами и насилием.

Если мы свернём это обратно, то получится, что человечество – это то парадоксальное место, где одновременно сосуществуют трансценденция и экзистенция. Т.е., это промежуточное место, где удерживается трансценденция, экзистенция и свобода.

Что происходит сейчас? Стремительно выстраиваются два заслона. Социум, или те, кто руководит социумом, строит заслон на трансценденцию – это запрет на мышление, на выход за пределы. Этому служит, как ни странно, фэнтези. В отличие от фантастики, которая обеспечила мыслительный скачок и переход, фэнтези делает принципиально подобные структуры. С инструментами инструментальной магии. Мы сейчас это заметили. Мышление под запретом. Установки на технологии, искусственный интеллект и всё прочее. Они сами по себе не плохие, но когда они понимаются, как предельные, они являются инструментом запретов на трансценденцию.

Но самое страшное, что и здесь выстраивается запрет на экзистенцию. Потеря эмпатии, сопереживания, возможности ощутить чужую боль. И это делается за счёт, прежде всего, способов виртуализации. Т.е., социум себя сейчас ограничивает, соответственно, отрезает возможность формирования человечества.

В эту зону человечества могут попадать, как иные сущности, так и отдельные люди, но теряя себя. Как бы входя в противоречие с социумом и со своей физиологической природой.

Из зала: Почему отказ от физиологической природы?

Никитин В.: Физиология тела такова, что оно хочет спать и есть хорошо, и этим приходится жертвовать. Это не значит, что я от этого отказываюсь. Тут работает идея серединного пути. Я буду это делать, но не чрезмерно. Аскетизм вреден.

Мне представляется, если обсуждать идею твари не как человека, а идею твари как космоса, то вероятно пойдёт другая линия, которую нужно простроить. Линия сотворения. Если здесь линия любви и сострадания, то здесь линия сотворения. Это построение уже более объемлющей рамки, куда может быть включено то человечество, которое построено вокруг этой оси. Там  уже живой космос выступает, как некоторый ориентир. Много кто утверждает, что космос живой, как и земля живая. Но сейчас это выходит за пределы моего воображения, до этого ещё нужно дойти.

То есть, Человечество – это парадоксальное удержание этих трёх состояний. Состояние состояний. И единственное, что я хотел бы добавить: для меня базовым способом войти в это состояние или понять его, является поэзия. Поэзия в состоянии совместить сразу два или три этих парадоксальных состояния вместе. Особенно на это ориентирована поэзия дзен. Но есть и русские, и украинские образцы, и польский поэт Чеслав Милош, и Ян Твардовский.

Между жизнью и смертью

Только снег, всё идёт и идёт.

Чудновский Ю.: Сейчас после доклада, я понимаю сострадание так – возможность вместить в себя весь мир.

Никитин В.: Не выйти из мира, а вместить его.

Чудновский Ю.: Ты – как вместилище мира. В тебе есть место для социума, для трансцендентного, для свободы. Ты можешь уйти в трансцендентность и отрезать себя от всего остального.

Никитин В.: И пребывать там вечность.

Для человека достаточно экзистенции, чтобы быть человеком. Те, о ком я говорил в начале, могут считаться представителями Человечества.

Моя цель, чтобы хотя бы некоторое количество людей попало сюда и сюда. А сейчас этому есть препятствия. Я сам должен попасть туда.

Школа начал начинается с того, что ты в себе эту школу делаешь. Ты – ученик, а не кого-то учишь. Я это рисую, во-первых, для себя, во-вторых – для Института Человечества, в-третьих – для вас. Что там будет дальше в мире, я не знаю. Это по первой моей схеме. Я ещё не вышел в проектный уровень. Дай Бог, если я нахожусь в уровне определения имён.

Чудновский Ю.: Но это есть заявкой на замысел проекта под названием «Начальная школа человечества».

Никитин В.: Начальная школа человечества, а оттуда – начальная школа человека.

Существуют переходные зоны, которые мы называем мембранами. Также мы можем помыслить тех, кто пускает – не пускает. Туда идут те, кому надо, их немного.

Бебешко Т.: Есть несколько трактований, почему это происходит. В том числе и стремление создать искусственное единство, которое человечество утратило на пути к дифференциации, таким образом ограничивая доступ к информации.  Создаётся искусственное единство, и создаётся впечатление, что мы возвращаемся к тому единому сказочному состоянию, когда все люди братья и т.д. Это замечательно происходит в системе образования России, это замечательно происходит у нас. И это ориентировка на широкие массы для управления ими. Нельзя забывать, что мир сейчас управляется массами. И сейчас выделение из серой массы чего-то иного, будет ли называться человечеством некая группа, о которой Владимир Африканович говорил, будет ли это ещё какая-либо форма соорганизации, это ни в коем случае не будет доминирующая форма организации общественного общежития. И в этом стремлении не допустить появления Иного система ограничивает поступление информации, доминирующая система. И мы становимся также управляемы, но с других позиций.

22.11.2017                                                                                                                                              Киев

Всего комментариев: 0

Оставить комментарий

Ваш email не будет опубликован.

Вы можете использовать следующие HTML тэги: <a href="" title=""> <abbr title=""> <acronym title=""> <b> <blockquote cite=""> <cite> <code> <del datetime=""> <em> <i> <q cite=""> <s> <strike> <strong>